Досье Кеннеди - Страница 17

— Впрочем, я зашла только попрощаться. До свидания, прекрасный принц.

Она резко повернулась, и в холле застучали каблуки ее сапог. Малко вскочил с кресла и поймал Александру за руку у входной двери.

— Куда ты?

— Домой. Спать.

— Останься...

— Зачем? — хмыкнула она. — Ты хочешь устроить групповуху?

— Это же смешно! — возмутился Малко. — Я не...

— Конечно, конечно: ты просто не успел. Ладно, я пошла.

— Но зачем же ты тогда накрасилась и...

Она с нежностью посмотрела на Малко и прикоснулась губами к его губам, окутав запахом тонких духов.

— Чтобы ты понял, что теряешь, дорогой. Прощай, глупый сказочный принц.

Дверь захлопнулась перед Малко, швырнув ему в лицо горсть колючих снежинок. Через несколько секунд во дворе заурчал мотор «фольксвагена».

Малко уныло поплелся в библиотеку. Мариза сидела на том же месте, приложив к глазу кусок мяса. На мгновение ему захотелось послать ко всем чертям ЦРУ, Голдмана и Маризу, схватить Александру за шиворот, затащить в дом и самым бесстыдным образом изнасиловать. Однако его ждали более серьезные и неотложные дела.

— Идите спать, — сказал он Маризе. — Пожалуй, вам лучше на некоторое время остаться в замке.

Мариза слишком устала, чтобы спорить. Она допила водку, сняла с глаза импровизированный компресс и пошла вслед за Малко по лестнице. Открыв дверь своей комнаты, она робко произнесла:

— Мне будет так страшно одной... Малко, в сущности, было уже нечего терять.

— Ложитесь, я скоро приду, — сказал он.

Кризантем не спал. Сидя на кровати, он делал пилкой насечки на пулях к своему парабеллуму. Этой хитрости он научился в Корее. Такие пули отправляли человека на тот свет прямым рейсом — без пересадки. Похоже, Кризантем не на шутку обиделся на Грельски за то, что тот испортил его шнур.

— Голдмана наверху оставлять нельзя, — сказал Малко. Кризантем устало вздохнул. Переезд из Стамбула в Европу вовсе не облегчил ему жизнь: раньше он убивал людей, не заботясь о том, кому придется их хоронить; теперь же ему приходилось — какая несправедливость! — хоронить тех, кого он не убивал.

— Ладно, я этим займусь, — обреченно произнес он.

С чувством выполненного долга, Малко пошел спать. Прежде чем действовать дальше, нужно было связаться с руководителем венского филиала. В конце концов ему ведь поручили только перехватить Сержа Голдмана, но ничего не сказали о его багаже.

Мариза уже спала. Прямо в шубке. Малко быстро разделся и залез к ней в постель. Сонная, она что-то пролепетала и обняла его. Он последовал ее примеру и, прежде чем заснуть, подумал:

«Видела бы это Александра...»

Рыть могилу — не слишком приятное занятие. Особенно ночью, в десятиградусный мороз, при сильном ветре и в твердой, как гранит, земле.

Серж Голдман, завернутый я одеяло, терпеливо ждал окончания земляных работ.

Кризантем выбрал место для могилы в углу сада, под самым забором. Поставив рядом походный фонарь, он долбил землю с таким остервенением, словно от этого зависела его собственная жизнь. Но, увы! За целый час он вгрызся в землю не более чем на десять сантиметров. Железная кирка отскакивала от грунта, словно от камня. А ведь для толстяка Голдмана требовалась порядочная яма...

Турок, кряхтя, разогнул занемевшую спину. Что за проклятая профессия! — подумал он. Вдруг ему в голову пришла гениальная мысль.

В десяти метрах от забора стоял деревянный сарай, где хранились садовая мебель и инвентарь. Кризантем с трудом взвалил Голдмана на спину и вошел в сарай. Там он опустил свою печальную ношу на землю и огляделся. У самой двери стояло старое кресло-качалка — продавленное, но еще довольно крепкое.

Турок аккуратно усадил продюсера в кресло и укутал его одеялом. Кресло со скрипом закачалось. Кризантем посмотрел на покойника и подумал, что здесь ему будет несравненно удобнее, чем в мерзлой земле. Он заботливо подоткнул одеяло и на цыпочках удалился, закрыв дверь снаружи на щеколду. При такой погоде Голдман прекрасно сохранится до весны, и его можно будет похоронить с началом посевной...

Уильям Коби был высоким, всегда безукоризненно одетым и причесанным молодым человеком с чуть удивленным выражением лица. В свое время его завербовал профессиональный разведчик, работавший тренером по гребле в Йелльском университете, и, казалось, что Коби до сих пор не оправился от удивления. Блестящие дипломатические способности позволили ему быстро занять высокий пост. Однако по характеру он был скорее аналитиком, нежели бойцом. Задания, подобные тем, которые выполнял Малко, внушали ему глубокое отвращение, и он никогда не упускал случая это подчеркнуть.

Вот и сейчас у него был довольно пренебрежительный вид.

— Я уже получил инструкции, — сказал Коби принцу Малко, сидя в глубоком кожаном кресле. — Вы должны во что бы то ни стало найти этого Стефана Грельски. Документы, которыми он завладел, представляют, видимо, огромную ценность. Со мной связывался сам Дэвид Уайз.

— Послушайте, я же в ЦРУ не один! — раздраженно сказал Малко. — И к тому же я в отпуске.

Коби смущенно пригладил и без того идеальную прическу.

— Я знаю. Вы, конечно, правы. Но кроме вас для этой... работы мы никого сейчас не можем подыскать. Наш венский оператор Курт фон Хазель, которого вы, впрочем, знаете, в данный момент находится за рубежом. К тому же мне кажется, что Дэвид Уайз хочет поручить это дело именно вам.

— Весьма польщен. Кстати, я нашел Сержу Голдману временное пристанище. Но он не может оставаться там вечно, Пожалуй, я как-нибудь на днях заколочу его в ящик и пришлю вам.